В России для защиты прав и интересов граждан начинает формироваться новый негосударственный институт — медиации и конфликтологии. Этот вид деятельности привёл к появлению новой специальности – профессионального конфликтолога. Сегодня во всём мире, в том числе и у нас, люди при разрешении различных споров стали всё чаще прибегать к услугам таких специалистов. Один из самых известных конфликтологов в России Ирина Дережова, директор консалтинговой компании «Содействие».

— Ирина Эдуардовна, что такое конфликтология и какое образование необходимо иметь для занятий этим видом деятельности?

— Если говорить обо мне, то я закончила Московский финансовый институт, потом психфак МГУ, получила степень MBA в РАНХиГС и плюс педагогическое образование в МПГУ. Дело в том, что профессия конфликтолога находится на стыке различных областей знаний: психологии, юриспруденции, социологии и других. В свое время я занимала высокие посты во Внешэкономбанке, была членом межправительственной комиссии по урегулированию конфликта в Югославии. На данном этапе мне интересны конфликты в сфере образования – и личностные, и межличностные. Скоро стартует АНО «Академия лидерства и самореализации», которую мы создаем вместе с единомышленниками.

— Какие цели и задачи у новой организации? Кто станет вашей аудиторией?

— Регулирование конфликтов – основная цель. Дело в том, что, благодаря своему финансовому образованию, я в коллективе авторов, разработала теорию принятия решений на математической основе. Что-то еще находится в стадии апробации, что-то уже удается применять. В медиации этого нет. Медиация, в большей степени, все же занимается решением конфликтов в сфере судопроизводства, она ближе третейскому суду, юриспруденции. А мы, конфликтологи имеем дело с системообразующими моментами и, в то же время, консультируем просто любого человека. Этому способствует мое психологическое образование и членство в Ассоциации психотерапевтов.

Академия будет иметь несколько целевых аудиторий: это и молодежь, и люди среднего возраста, и представители серебряного возраста. Мне кажется, что вопрос самореализации для развития гражданского общества – краеугольный вопрос.

— Растерянность 90-х еще осталась?

— Она не просто осталась. Тогда была надежда, был драйв. Сейчас невостребованность, разочарование и сожаление приводят к депрессии, которая убивает. Духовная ситуация общества, отсутствие реализации человека выливается в индивидуальные проблемы. Людей нужно переобучать. И мы в академии будем этим заниматься. У меня системный подход. Нужно идти от того, что нужно человеку: где его призвание и как он может его реализовать?

— Если раньше рассказывали о конфликтных ситуациях друзьям, спрашивали совета у старших, а кто-то посещал психотерапевта, то сейчас все чаще обращаются за помощью к конфликтологам. С чем это связано, на Ваш взгляд?

— Я занимаюсь урегулированием конфликтов в сфере образования. Конфликты разные:  между родителями и учителем, между детьми, между ребенком и учителем, между коллективами и всей системой. Так как образование – это стратегически важная область для страны, я рада, что здесь удается оказывать содействие. Например, я прихожу в школу к директору, либо мама приходит ко мне на консультацию с ребенком, так как очень важно взаимодействие: поддержка семьи и школы.

— Вы тогда наверняка знаете: чем отличается нынешнее поколение от предыдущего. Что изменили цифровые технологии?

— Отсутствие единой идеологии, которое запрограммировано нашей Конституцией, имеет как свои плюсы, так и свои минусы. Плюс в том, на мой взгляд, что все, в том числе и молодежь, стали индивидуализированы, имеют свои взгляды, умеют их отстаивать. А отсутствие общей идеологии – безусловный минус, это очень плохо. Когда человек в жизни не имеет четкого фундамента, у него нет понимания жизненных ценностей, (да и откуда им взяться, если они не воспитываются), то мы видим очень серьезные отрицательные последствия. Мы имеем клиповый подход к жизненным принципам, и это отнюдь не из-за увлечения гаджетами. Но чем хороши все конфликты? Они имеют выход!

— Абсолютно все?

— Человек может отказаться искать выход, но это не значит, что выхода нет. Безвыходных ситуаций не бывает! Я мотивирую людей искать выход, показываю, где узел проблемы, работаю такой мягкой силой. Этот подход экономит время, он утешителен и эффективен. Я сотрудничаю с различными общественными организациями, например, с организацией «Офицеры России», где развито волонтерское движение, оказывается помощь военным.

— Счастливые люди в счастливой стране – это мечта! Почему же тот или иной системный конфликт часто выходит на государственный уровень? Возможно ли его разрешение с помощью Вашей методики?

— Мне и другим конфликтологам, как говорится, жизнью поручено, разрешать конфликты. Я сейчас исследую исторические государственные моменты. Меня очень тревожит то обстоятельство, что фашизм, спустя 100 лет, вновь поднимает голову. И это не случайность. Дело в том, что у нас очень хорошие законы, только они не исполняются местными властями. А духовно-нравственные законы жизни замечательно прописаны в Библии. И в кризисное время особенно важно им следовать.

Наталия Андрущенко,
политический обозреватель «АиФ»